Когда в ноябре 1966 года занавес впервые поднялся в театре Бродхерст, зрители увидели не просто очередной бродвейский мюзикл. Перед ними развернулось зрелище, которое кардинально изменило представление о том, каким может быть музыкальный театр. «Кабаре» стал настоящей революцией — произведением, которое разрушило границы между сценой и залом, между развлечением и политическим высказыванием, между прошлым и настоящим.
Спустя почти шестьдесят лет этот мюзикл продолжает возрождаться на Бродвее с завидной регулярностью. Но что еще более поразительно — каждое новое воплощение «Кабаре» кардинально отличается от предыдущих. Словно хамелеон, этот мюзикл меняет свою окраску в зависимости от времени и обстоятельств, оставаясь при этом узнаваемым и по-прежнему острым.
Сюжет: Зеркало эпохи
Берлин начала 1930-х. В полумраке кабаре Kit Kat Club льется дешевое вино, надрывается джазовый оркестр, покачиваются в ритме танца девушки в коротких платьях и чулках в сетку. Здесь, в этом храме порока и беззаботности, пересекаются пути американского писателя Клиффа Брэдшоу и эксцентричной певички Салли Боулз.
На первый взгляд это история любви. Но создатели мюзикла задумали нечто куда более глубокое и тревожное. «Кабаре» — это беспощадная хроника морального разложения общества, которое готово закрыть глаза на любые ужасы ради минутного удовольствия. Это рассказ о том, как постепенно, почти незаметно приходит к власти Третий Рейх, и о том, как обычные люди становятся соучастниками катастрофы.
Литературные корни: От автобиографии к метафоре
В основе мюзикла лежат полуавтобиографические воспоминания Кристофера Ишервуда «Прощай, Берлин», опубликованные в 1939 году в сборнике «Берлинские истории». Писатель создал мозаику из дневниковых записей и зарисовок, запечатлев атмосферу Берлина накануне прихода нацистов к власти.
Произведение Ишервуда пронизано мрачным предчувствием. Автор показал, как легко можно заставить людей поверить во что угодно — урок, который история преподала миру самым жестоким образом. В романе есть удручающая политическая мораль: человеческое сознание оказывается пугающе податливым, когда речь заходит о массовой пропаганде и манипуляциях.
Большинство персонажей Ишервуда имели реальных прототипов. Сам автор, не скрывая, изобразил себя в лице Клиффа. Прообразом незабвенной Салли Боулз стала Джин Росс — актриса, певица и писательница, которая действительно подрабатывала в ночном клубе и какое-то время была соседкой Кристофера.
Правда, сама Джин была не очень довольна своим литературным воплощением. Ишервуд изобразил ее легкомысленной, аполитичной прожигательницей жизни, тогда как в реальности она была умной, образованной женщиной, состояла в компартии и работала журналисткой. До конца дней Джин считала, что образ наивной певички Салли Боулз повредил ее карьере как серьезного писателя и политического активиста.
Первые театральные эксперименты
Любопытно, что в самом романе Салли отведено сравнительно немного места. Но эта яркая, противоречивая героиня сумела очаровать читателей. Не остался равнодушным к ней и американский драматург Спид Ламкин, который первым решил адаптировать произведение Ишервуда для театра. Его пьеса так и называлась — «Салли Боулз».
Однако близким друзьям Кристофера — драматургу Доди Смит и ее мужу Алеку Бисли — этот сценарий показался неудачным. Они уговорили взяться за проект Джона Ван Друтена, опытного английского драматурга. 28 мая 1951 года он представил первый черновик своей пьесы, которую назвал «Я — Камера».
Ван Друтен поставил перед собой амбициозную задачу: создать целостный портрет жизни в Берлине 1930-х годов. Премьера спектакля состоялась 28 ноября 1951 года в театре «Эмпайр» на Бродвее. Постановка выдержала 214 представлений, что для того времени было вполне приличным результатом.
За декорации отвечал Борис Аронсон — талантливый художник, который впоследствии создаст знаменитые декорации для мюзикла «Кабаре». В роли Салли выступила Джулия Харрис, которая придала своей героине новые черты — ранимость и детскую восторженность.
Рождение идеи мюзикла
Мало кто мог представить, что из мрачных «Берлинских историй» или камерной пьесы «Я — Камера» можно создать полноценный бродвейский мюзикл. Первым, кто всерьез задумался о такой возможности, был Шелдон Харник — лирик знаменитого мюзикла «Скрипач на крыше». Кто-то предположил, что из сборника Ишервуда мог бы получиться отличный мюзикл. Но, изучив книгу, Харник пришел к выводу, что это невозможно.
В 1960-е годы к этим материалам обратился Харольд Принс — уже известный к тому времени продюсер и режиссер, который искал идею для нового проекта. Но его интересовала вовсе не история Салли. Принс всегда был новатором, который не вписывался ни в одну из существующих бродвейских формул.
Карьера Харольда Принса была необычайно яркой: ученичество у легендарного Джорджа Эббота, первые продюсерские опыты в сотрудничестве с Робертом Гриффитом, а затем работа со Стивеном Сондхаймом и Джеромом Роббинсом. Принс презирал посредственность и постоянно искал то, что могло бы поразить публику до глубины души.
Политическая метафора
Режиссера заинтересовал не романтический сюжет, а социально-политический климат Берлина 1930-х годов. Точнее, параллель между духовным упадком Германии тех лет и Америкой 1960-х. Да, в Соединенных Штатах не было нацистской власти, но страну сотрясали расовые конфликты, процветал Ку-клукс-клан, распространялась наркомания, а сексуальная революция разрушала традиционные моральные устои.
И Берлин 1920-30-х, и Америка 1960-х были пронизаны глубочайшими социальными противоречиями, часто основанными на расистской идеологии и высокомерии власти. Эту параллель Принс сделал ключевой в своей постановке.
Интересно, что не только Харольд Принс увидел в романе Ишервуда потенциал для мюзикла. Продюсер Дэвид Блэк также пытался получить права на постановку. Но будущий режиссер «Кабаре» оказался проворнее и добился разрешения на создание музыкального шоу.
Команда мечты
Первым человеком, которого нанял Принс, стал драматург Джо Мастерофф. Позднее к проекту присоединились композитор Джон Кандер и автор текстов Фред Эбб. Началась долгая, кропотливая работа над мюзиклом, которая растянулась на несколько лет.
Харольд Принс подходил к постановке со свойственной ему дотошностью: бесконечные встречи, обсуждения, наброски. Команда перелопатила огромное количество материала. Из сорока семи арий, написанных Кандером и Эббом, в финальную версию вошло лишь пятнадцать. Сценарий также неоднократно переписывался. В Нью-Йоркской публичной библиотеке хранятся три его версии: вторая, репетиционная и финальная. Различия между ними разительны — менялись не только диалоги, но и характеры героев, их взаимоотношения.
Поиск формы
Долгое время Принс не мог найти способ воплотить свою концепцию. Озарение пришло из неожиданного источника — воспоминаний о посещении ночного клуба в Штутгарте в 1951 году. Яркий образ конферансье в этом заведении привел к идее сделать кабаре и его ведущего центральной метафорой всего мюзикла.
«Он проиграл войну, свое самоуважение. Он хранил деньги в корзинах из-под картошки. В национал-социализме он нашел свою силу — дезориентированную и деспотичную, питающую его моральное разложение», — так отзывался о ключевом персонаже режиссер.
Окончательно оформить метафору помогла поездка в Москву. В театре на Таганке во время просмотра спектакля «Десять дней, которые потрясли мир» Принс пережил настоящее откровение. Именно после этой поездки у него родилась идея разделить материал ведущего на два типа номеров: реалистичные, которые исполняются в кабаре для зрителей, и метафорические, отражающие изменения в немецком национальном сознании.
Техническая революция
Освещение, созданное Жанной Розенталь, четко разграничило два мира: реальный Берлин и призрачный лимб сознания. Декорации Бориса Аронсона еще больше расширили центральную метафору Принса.
Особое значение имело зеркало над сценой, расположенное так, чтобы отражать не только исполнителей, но и публику. Этот прием должен был заставить зрителей почувствовать себя посетителями кабаре и задуматься о параллели между собой и немцами 1930-40-х годов, которые молчаливо наблюдали за нарастанием нацистского ужаса.
Скандальная песня
Работа над мюзиклом не всегда шла гладко. Первые показы в Бостоне вызвали бурные протесты еврейских общин. Причиной стала самая провокационная ария шоу — «If You Could See Her», во время которой ведущий танцует с гориллой в вечернем платье.
В песне звучала строчка: «Но если бы вы могли видеть ее моими глазами, она совсем не выглядела бы еврейкой». По замыслу создателей, эта песня должна была сначала рассмешить зрителей, а затем открыть им глаза на то, как легко попасть в ловушку предрассудков и довести антисемитские идеи до катастрофы.
Но последняя строчка оказалась слишком болезненной. На композитора посыпались письма с жалобами, еврейские спонсоры грозили отказаться от билетов. Давление продолжилось и после переезда в Нью-Йорк. В итоге создатели пошли на компромисс и заменили кульминационную строчку на «Она вовсе не meeskite» (некрасивая на идише).
Триумфальная премьера
Премьера «Кабаре» состоялась 20 ноября 1966 года в театре Бродхерст. Мюзикл стал настоящей сенсацией, выдержав 1166 представлений — по тем временам фантастический результат. Нью-Йоркский кружок театральных критиков признал его лучшим мюзиклом года.
Главный триумф ждал постановку на церемонии «Tony Awards». «Кабаре» завоевал восемь престижных наград, включая главную — «Лучший мюзикл». Джоэл Грей получил «Tony» за роль конферансье, которую позже повторит в знаменитой экранизации Боба Фосса.
Наследие и влияние
Успех оригинальной постановки превзошел все ожидания. Мюзикл стал одним из самых влиятельных произведений в истории американского музыкального театра. Его революционный подход к жанру — смешение реализма и театральности, политической метафоры и развлекательности — открыл новые пути для развития бродвейского мюзикла.
Экранизация 1972 года с Лайзой Минелли и Джоэлом Греем принесла «Кабаре» мировую славу. Фильм получил восемь «Оскаров» и навсегда вписал имена его создателей в историю кинематографа. Лайза Минелли стала звездой первой величины, а песня «Cabaret» превратилась в настоящий хит.
Бесконечные перерождения
То, что произошло с «Кабаре» в последующие десятилетия, не имеет аналогов в истории Бродвея. Мюзикл возрождался снова и снова — в 1987, 1998, 2014 и 2024 годах, и каждый раз кардинально менялся.
Возрождение 1987 года, также поставленное Принсом, критики встретили прохладно, назвав его «разогретым остатком» оригинала. Несмотря на рекордную для того времени стоимость билетов ($50 за лучшие места), постановка закрылась через 261 представление.
Настоящей революцией стало возрождение 1998 года под руководством Сэма Мендеса. Режиссер перенес действие в клуб Studio 54, а зрители сидели за столиками, словно посетители настоящего кабаре. Алан Камминг в роли конферансье создал образ, кардинально отличающийся от версии Джоэла Грея. Эта постановка стала настоящим феноменом, проработав почти шесть лет и принеся Roundabout Theatre Company стабильный доход.
Современное звучание
В 2024 году «Кабаре» вернулся на Бродвей в постановке Ребекки Фрекналл. Новая версия в August Wilson Theatre (переименованном в Kit Kat Club) продолжила традицию кардинальных переосмыслений. С актерами Эдди Редмэйном и Джесси Бакли в главных ролях, эта постановка получила восторженные отзывы критиков и стала одним из самых кассовых шоу сезона.
Билеты на спектакль продаются по рекордным ценам — в среднем $224, что делает «Кабаре» самым дорогим шоу на Бродвее. Но высокие цены не отпугивают зрителей: мюзикл стабильно входит в пятерку самых кассовых постановок, зарабатывая более $1,9 миллиона в неделю.
Секрет бессмертия
Что делает «Кабаре» таким живучим? Секрет, вероятно, кроется в гениальной концепции Харольда Принса. Создав метафору кабаре как зеркала общества, авторы мюзикла дали режиссерам будущих поколений инструмент, который можно использовать для отражения любой эпохи.
Каждое новое возрождение «Кабаре» становится комментарием к своему времени. В 1960-е он говорил о социальных потрясениях в Америке. В 1990-е — о СПИДе и маргинализации. В 2000-е — о терроризме и ксенофобии. Сегодня — о популизме и угрозе демократии.
Мюзикл оказался удивительно пластичным произведением. По данным Playbill, «Кабаре» входит в список самых возрождаемых мюзиклов в истории Бродвея, уступая лишь классическим произведениям Роджерса и Хаммерстайна.
Влияние на театральную культуру
«Кабаре» изменил не только Бродвей, но и театральную культуру в целом. Его принципы — разрушение четвертой стены, прямое обращение к публике, смешение жанров — стали стандартом для современного музыкального театра. Многие мюзиклы, от «Чикаго» до «Гамильтона», в той или иной мере используют открытия, сделанные создателями «Кабаре».
Сегодня, почти через шестьдесят лет после премьеры, «Кабаре» остается одним из самых актуальных произведений в репертуаре мирового театра. В эпоху политических потрясений и социальных конфликтов его послание звучит особенно остро: искусство и развлечения могут быть не только способом забыться, но и формой сопротивления.
Мюзикл «Кабаре» доказал, что подлинное искусство не стареет. Оно лишь обретает новые смыслы, оставаясь зеркалом, в котором каждое поколение видит свое отражение. И пока в мире существуют угрозы свободе и человеческому достоинству, «Кабаре» будет возрождаться снова и снова, напоминая нам: «Life is a cabaret, old chum» — но за этим весельем может скрываться бездна.
